оборона, что ей бы позавидовала самая защищенная крепость. Русские либо не умирали вовсе, либо возможно мертвые снова вставали в строй и продолжали драться. Только так можно было объяснить то, что количество обороняющих линкор не уменьшалось, несмотря на продолжающийся вот уже почти час рукопашный бой.

На самом деле конечно защитников «Сисоя Великого» с каждой минутой становилось все меньше. Однако те резервы морских пехотинцев, которые изначально имелись на линкоре и плюс которые привел на корабль в последний момент Козицын–старший, были настолько многочисленны, что это позволило экипажу корабля до сих пор сражаться и заставлять нервничать американских адмиралов.

Василий Иванович не мог и не желал бросать, ни сына в этом последнем бою, ни свой любимый корабль, на котором он прослужил почти пятнадцать лет и который для комдива был не менее любим, чем Артем Васильевич…

— Ладно ты — Артемка… — махнул рукой неожиданно развеселившись, наш адмирал, — непутевый и тебя не жалко… А вот корабль неимоверно жаль отдавать Дрейку, поэтому и прилетел…

Козицын–старший таким способом оправдывался перед сыном, отвечая на упреки, зачем он лично возглавил отряд морской пехоты с «Авроры». Артем Васильевич очень расстроился и чуть не расплакался на глазах у своих подчиненных, когда увидел отца, входящего в командный отсек во главе своих моряков…

— Ты совсем из ума выжил старик! — не выдержал тогда каперанг и, наплевав на субординацию, неожиданно странным выражением обратился к отцу. — Зачем приперся⁈

— А ну ка, цыц сопля! — незлобно выругался комдив. — Попробуй еще раз подобное сказать, и я тебя до конца боя запру на гауптвахте! После, когда окажешься в плену, будешь так с Дрейком разговаривать…

— Батя, я серьезно… Зачем ты прилетел⁈

— И я серьезно, все, закрыли тему, — нахмурился грузный адмирал и посмотрел по сторонам, — давай расставлять бойцов, «янки» через несколько минут пойдут на абордаж… «Сисоя» извне орудиями не разрушить, это факт, но пока у их канониров еще теплится надежда и палубные батареи продолжают по нам стрелять…

Действительно, последние корабли 3-ей дивизии уже полностью исчезли и растворились в кольце портала, а американцы все еще палили из крупнокалиберных орудий по несчастному русскому линкору, одиноко стоящему в самом центре перехода. Видимо не понимали, что плазмой даже самых мощных батарей невозможно пробить все слои обшивки линкора, а может боялись что «Сисой» дождется следующей активации портала для прыжка. В любом случае американцы огонь не прекращали ни на секунду.

На корабле давно молчали его орудия, вернее их просто не существовало — батареи были разрушены до основания. Даже зенитные гнезда все до единого уничтожила артиллерия противника. Также потухли четыре сопла линкора, силовые установки перестали работать навсегда, поэтому Дрейк напрасно боялся того, что русский корабль сможет покинуть систему. На данный момент «Сисой Великий» представлял из себя груду искореженной плавящейся брони и был похож скорее на бесформенный полиметаллический астероид, чем на корабль. Но все же это был боевой вымпел и он продолжал сражаться несмотря ни на что…

Первые десантно-штурмовые модули американцев, пристыковавшиеся к кораблю, были обречены, почти все их команды даже не успели проникнуть на борт. Наши контргруппы уже ждали непрошенных гостей и встретили атакующих прямо у проделанных теми брешей, не давая возможности взойти на палубы линкора. Как только кусок бронированной обшивки, выжженный лазерным резаком, падал на пол отсека и американцы врывались внутрь корабля, их тут же накрывал шквал заградительного огня такой плотности, что бедняги вынуждены были в панике отступать назад на свои же модули и там хоть как-то пытаться выжить…

Но русские не давали им такой возможности, в проделанную брешь летели сразу несколько зарядов из огнеметов, сжигая все на своем пути. А затем на палубу модуля врывалась имперская морская пехота, и в его тесных помещениях завязывалась страшная рукопашная схватка, где на ограниченном пространстве в несколько квадратных метров могли драться до тридцати-сорока человек сразу. «Янки» не выдерживали такого напора и, как правило, бросали оружие и сдавались, но иногда стоило отдать им должное, дрались с отчаянием обреченных. В любом случае исход был один — русские выходили победителями…

Но это было в самую первую фазу абордажа, когда американское командование еще не знало, сколько космопехоты противника сосредоточено на палубах «Сисоя Великого». Когда Итану Дрейку и остальным его комдивам стало понятно, что русских на линкоре не убавляется, они послали на штурм сводные группы сразу двух своих лучших дивизий. Морские пехотинцы с «Тандерберда» и «Ирокезов» на почти пятидесяти десантных модулях одновременно высадились на все палубы линкора сразу. Тем самым наступающие своим подавляющим количеством не давали нам возможности эффективно противодействовать захвату.

Бой за линкор теперь превратился в серию отдельных схваток между разными группами обороняющихся и нападающих. Кто где был из экипажа, тот там забаррикадировался и умирал. Командиры подразделений штурмующих корабль не могли быстро действовать, потому как каждый отсек, каждая лестница и коридор приходилось брать с неимоверным напряжением сил, причем, проклятые «раски» ни в какую не желали сдаваться, несмотря на неоднократные предложения сложить оружие.

То ли русских этому не учили, то ли у них не существовало чувства самосохранения⁈ — не понимали американцы, почему например несколько молодых лейтенантов и мичманов какого-нибудь технического отсека, которые-то стрелкового оружия в руках не держали, на призыв его сложить и сохранить себе тем самым жизни, отвечали бешеной пальбой и предпочитали самоподрыв гранатой, но только не сдачу в плен!

Мы же не янычары и голов не режем⁈ — недоумевали американцы такому безумству противника. — А они все равно сражаются до самого конца.

Пленных среди русских оказалось всего несколько человек и то, только тех, кто был ранен или контужен в бою. От них Дрейк и остальные узнали, что на борту «Сисоя» оказывается, помимо изначальной команды в триста восемьдесят человек, находятся еще более двух сотен морских пехотинцев — половина дивизионных штурмовых групп. Тогда американскому командующему стало ясна причина столь упорного сопротивления русских, и он отдал приказ на применение роботов-штурмовиков…

Штурмовые боты как эффективное средство зачистки того или иного объекта, на планетах и спутниках применялись армиями обороны уже достаточно давно. Но в космосе, во время штурма кораблей или крепостей их не использовали, по общей договоренности между странами.

Боты как оружие были под запретом до момента окончания Войны Дистриктов. После восстановления территориальной целостности и начала широкой экспансии в пространстве, АСР решили выйти из соглашения по неприменению данного вида оружия в одностороннем порядке. Сенаторов Республики мало беспокоило возмущение мировой общественности, главное американские адмиралы получали в свое распоряжение совершенное оружие абордажа…

После этого и другие космические сверхдержавы вынуждены были снять запрет на использование роботов-штурмовиков…

Такой штурмовой бот представлял из себя полутораметровую в высоту боевую машину, чем-то напоминающую паука или краба, с бронированным корпусом и с установленными на него, либо автоматической турелью, либо плазменным импульсным излучателем. Такие роботы очень быстро перемещались по коридорам и отсекам вражеского корабля, зачищая все живое на своем пути. Машины в отличие от людей было очень тяжело остановить стрелковым оружием и обезвредить. Боты показали себя с лучшей стороны как способ быстрого захвата корабля противника, и с самой худшей, если говорить о количестве невинных жертв такого штурма. Бездушная железяка не была рассчитана на выявление степени опасности стоящих перед ней людей, просто уничтожала все живое, идентифицируемое как враг…

— Боты на борту! — раздавались команды наших штурмовиков в эфире. — Приготовить огнеметы и мины направленного действия…

Сразу несколько десятков бронированных крабов с огромной скоростью разбежались по палубам русского линкора. Собственные американские морские пехотинцы только и успевали уходить с линии огня этих страшных машин, понимая, что если промедлят, то и сами могут попасть под раздачу. Случаи когда штурмовой бот атаковал всех без разбора в тесном помещении во время рукопашной схватки были нередкими…

Работая по два-три аппарата одновременно, роботы быстро продвигались к своей конечной цели — командному отсеку «Сисоя Великого». Наши морские пехотинцы и офицеры из команды линкора своими телами пытались остановить продвижение машин-убийц. Несколько ботов были выведены из строя прямыми попаданиями тяжелых ручных огнеметов и добиты стрелковым оружием. Еще около десятка подорвались на минах направленного действия, установленных на пути возможного следования врага и срабатывающих, как